Чувство тревоги и страха сплелись в унисон и неумолимо поют свою песню. Я не хочу знать слов этой песни, но она звучит во мне, она живет мной. И чем больше я гоню ее прочь, тем крепче она опутывает меня своим колдовством. Какой больной композитор положил слова на музыку и  придал им смысл. Страшно и капли горячих слез падают на землю. Распятое сознание хочет свободы. Хух… Проснулась…

Я відчуваю душею, що все скінчено, але я кохала його. Кохала по-своєму. У мого кохання був аромат троянд та чаю з ромашкою. Чому цього недостатньо? Чому я хочу собі стабільності, рішучості та впевненості? Чому я не можу кохати його як  сина, друга? Чому я п’янію по тому величному почуттю захопленості? Я не можу більше розставатися  з ним, а потім засумувавши за рідним голосом просити взяти мене назад, як маленьку кішечку, яка зовсім не знає чого хоче. Чи це чесно так знущатися над людиною? Жодний кат не придумав би кари більш витонченої, ніж моя. Але я маю бути чесною, перш за все з ним. Чи маю право я давати йому надію, а потім розбивати її шквалом своїх сумнівів? Я жорстока, жорстока, я тварина. Я буду пам’ятати аромат його тіла, ніжний голос, яскраву посмішку на стовідсоткову підтримку до самих недр мого я. Але я маю бути чесною…

В нежных лучах солнца грелась весна. Ее дыхание чувствовалось на коже. Солнечная Корида приветствовала дальних путников. Если вы здесь побываете — это не забудеться. Жуткий зной раскаленного рая. Все упрощаеться… У тебя есть кондиционер? Ты — полубог. Прохлада вечера лечит. Небо нависает. Кажеться еще чуть-чуть и ты сможешь зачерпнуть его в свои ладони. Легкий ветерок оповещает о приближении осени. Пальмы оголились. Душный зной сменился на ветренную прохладу. Ветер обвалакивает холодом, покалывает, пощипывает. Люди начали закрывать себя на ключи. Теплый плед у камина, желтая собака. Нет, уже не желтая, уже моя. Выпал первый снег, и ты радуешься, ты не можешь не радоваться. Белая груда снежинок. А потом снова весна, и все заново,  а человек робеет перед величием природы, он расстворяеться. Хочет на волю, хочет силы, бедняжка...